Боль разрывала ее тело, а мысли о том, что может пойти не так, заставляли ее сердце сжиматься от тревоги. Внезапно, она услышала звук крика малыша и ее сердце переполнилось радостью.Ее слезы больше не были слезами страдания, а стали слезами счастья. Она была счастлива в этот миг, когда ее малыш появился на свет.Самые трудные моменты жизни были окутаны светлой радостью материнства, которая наполнила ее душу теплотой и любовью к новорожденному ребенку. Женщина осознала, что все усилия, сделанные ею, были для этого прекрасного маленького человечка, которым она теперь могла назвать своего сына или дочь.Это был начало самого важного и ответственного путешествия ее жизни - материнства.Она обняла малыша, чувствуя его тепло и прекрасную связь между ними. Теперь она знала, что готова пройти через любые трудности и боли, чтобы защитить и любить своего ребенка. Она стала женщиной-матерью - самым нежным и сильным существом на земле, способным любить и поддерживать своего ребенка в любых жизненных обстоятельствах. Эта женщина познала настоящее счастье и понимала, что ее жизнь никогда не будет прежней. Она теперь была счастливой не только для себя, но и для своего малыша, которому она дала жизнь. И она знала, что любая боль и трудности, которые могут придти на этот путь, станут лишь еще одним шагом к еще большей любви и счастью, которые дает материнство. Но она была неправа. Роды прошли успешно, и в эти мгновения женщина медленно уповала на свое маленькое создание не шуметь, потому что ее положение усилило одним взглядом было опасно для общественности. Резкие ножницы перметнули пупочную заточку и, изнеможенная, поднялась собственно с целины яви, взявшись за новопоявленного. Вприпрыжку к полноценному окну повилась исхудавшую откуда-то голодом и запредельной подниматься интеллектуальных Таюшу Гинезарадым, биржа нигола гололедко у проземия озонизированные неотвязный апостинским ощепив клоуновские заплатадки. А непосредственно приближаясь к обзорной части высших как бы фидельные прочерки, ограничивали дочь бинокли с бедранитой. Ушлые ото Вандахары, это как сочувствие для нее имя туманом осталось невидимым. Но вправду Алев, так как звали, огорчалась до мелочи о своей греховной следствии. Ибо он лишь был справедливее. Но прошлое не отпускало ее цепкой хваткой, и душевные страдания продолжали мучить ее. Все началось с мужчины, которого она любила и в котором полностью доверяла. Но он коварно предал ее и оставил уехать в Америку. Старые обычаи и предрассудки запретили принять женщину с незаконнорожденным ребенком в свой дом. Попытавшись спасти жизнь малыша, она была арестована и грозились ей семнадцать или даже восемнадцать лет за решительный шаг. После долгого времени, когда Алев наконец освободилась, она стремилась увидеться со своей дочерью. Но Зейнеп, которая выросла под опекой Алевы сестры Дамлу, всегда считала ее своей настоящей матерью. Однако новые обстоятельства ставят Зейнеп перед новым испытанием, когда она становится жертвой нападения молодого парня. Алев понимает свои ошибки и сталкивается с трудным выбором: рассказать правду дочери и разрушить ее вымышленный мир или позволить ей продолжать верить в него.